Как записан был Иисус священником1: христианам о признании Господа нашего Иисуса Христа Сыном Бога Живого и Святой и Пречистой Владычицы нашей Приснодевы Марии
В царствование блаженной памяти набожного кесаря Юстиниана2 жил некий старейшина иудейский по имени Феодосии, который ведом был многим христианам вплоть до самого правителя той страны.
В те же годы жил один христианин, прозываемый Филиппом, ремеслом серебряник.
Будучи с помянутым Феодосией знаком и часто бывая у него в доме, он очень любил этого иудея и без устали убеждал его обратиться в христианство. Наконец однажды названный Филипп сказал тому иудею так
- Что же ты, муж многомудрый, зная, что возвестили нам Завет и пророки о Господе нашем Иисусе Христе, не уверуешь в Него и не перейдешь в христианство? Ведь для тебя не тайна те святые книги, в которых говорится о Господе нашем и Спасителе всего мира; отчего же ты не хочешь принять христианство, признав пришествие Его? Дай лишь себе труд - и ты спасешь свою христианскую душу. Уверуй в Господа нашего Иисуса Христа, не оставайся в неверии - и ты допущен будешь на Суд Вечный!
Иудей же, слыша эти слова от христианина, возблагодарил его за них и так ответил:
- Вижу я любовь твою к Богy, из которой стараешься ты ради моего спасения обратить меня в христианство. Знаю, что Бог все видит и никакие тайны сердца от Него не скрыты. Поэтому я скажу тебе без хитрости и лукавства всю правду.
Вы, христиане, веруете в пришествие Иисуса Христа, которое проповедовали Завет и пророки, и поклоняетесь Ему. И я верую в то же - признаюсь тебе со всею прямотою, как другу, ибо ты мне желаешь спасения и печешься о моем же благе. Но мною владеют человеческие помыслы, и потому не могу я принять христианства, хотя корю себя за это. Ведь, будучи старейшиной в стране Иудейской, я окружен великим почетом и пользуюсь всем тем, на чем зиждется благоустроение этой жизни. Обратившись же в христианство, я все это утрачу. Не бывать мне тогда патриархом Соборной Церкви, не собирать многих податей. Как ни стремлюсь я обрести вечную жизнь, но все же забочусь и о земной и потому не могу перейти в христианство.
В подкрепление же искренности моих слов и в знак моей к тебе любви я расскажу о том, что произошло среди иудеев, но скрыто было от всех. Ибо вот еще откуда я знаю, что Христос, Которому вы, христиане, поклоняетесь, есть Тот, о Ком возвещали Завет и пророки.
Со времени построения храма в Иерусалиме обычай предписывал иудеям приставлять к храму двенадцать священников, ибо таково число наших письмен и число книг Божиих. Имя же каждого из тех священников вместе с именами его отца и матери заносили в книги. И когда один из священников умирал, оставшиеся на общем совете избирали вместо покойного священника нового, дабы соблюсти число двенадцать, А в книгах делали запись: сего дня умер священник, сын такого-то и такой-то, и общим советом был вместо
(В греческом оригинале правильное число - 22, согласующееся с количеством букв в древнееврейском алфавите и богодухно-венных книг в Ветхом завете (по иудейскому канону)) него поставлен священник имярек, сын такого-то и такой-то. Это был давний обычай в стране Иудейской.
И вот в тот год, когда Иисус не начал еще обращать Иудею и учить веровать в Него, случилось так, что умер один из этих двенадцати священников, но кого ни приводили, предлагая назначить взамен покойного, ни один не оказался достоин, и прочие бранили его, считая, что ему недостает ума, ибо истинный священник обязан быть мудрым и отличаться простым и добрым нравом.
Так они перебрали многих, однако никого не признали пригодным, а других уже и искать было негде. Тогда встал один из совета и сказал: "Те, которых вам предлагали, недостойны были священства. Выслушайте же меня, и я укажу вам человека, который заменит покойного. Ибо я знаю, что никто из вас не возразит против моего выбора". И попросили его назвать имя того, кого он мыслит поставить вместо покойного священника, и он сказал: "Это сын плотника Иосифа, Иисус, Который, правда, юн телом, но слова, жизнь и обычаи Его благи. Это, полагаю, ясно как день и вам, и всем жителям Иерусалима".
Вняли этим словам остальные священники и решили одобрить выбор Иисуса, согласившись, что Он достоин священства как никто иной. Некоторые, впрочем, говорили, что Он не из колена Левин, но из колена Иуды, полагая Его сыном Иосифа, который, как думали иудеи, был из племени Иуды, а не Левин. И подтвердили это все и из-за того только не хотели допустить Его до священства. Однако назвавший Его священник ответил: "Род Его смешанный - ибо когда нам еще не был дан закон, при Аароне-первосвященнике, перемешались оба племени. Отсюда и вышел Иосиф". И как только он сказал это, прочие приняли названного им и на общем совете единодушно согласились назначить вместо покойного священника Иисуса.
Но, храня древний обычай записывать в книгах вместе с назначенным также отца и мать Его, они решили позвать родителей Иисуса и выяснить, сын ли им Тот, Кого они избрали. Тогда назвавший Его священник сказал, что отец Его, Иосиф, умер, а жива одна лишь мать. И положили они послать за Его матерью и спросить, ее ли Он сын и как имя мужа ее, от которого она родила Иисуса. На том все и сошлись.
И вот позвали мать Иисуса и сказали ей: "Священник имярек, сын такого-то и такой-то, умер, и хотим мы вместо него поставить сына твоего Иисуса. Обычай же таков, что должны мы записать не только имя того, кого назначаем священником, но и имена его отца и матери. Скажи, твой ли это сын, ты ли родила Его?" Мария же им отвечала: "Да, Иисус мой сын, и я тиердо знаю, что я Его родила. Это подтвердит нам всякий, будь он мужского или женского пола, кто был при рождении Иисуса. Но поверьте, если можете, что пет у Него отца на земле. Ибо, будучи девою, не во сне, но наяву увидела я ангела Божия в Галилее, который прислан был ко мне с благой вестью, что рожу я сына от Святого Духа, и назвать Его повелел он Иисусом. И вот я, дева, зачала Иисуса - и, родив Его, до сего дня девою же осталась".
